class="p1">Второй. Да ничего. Прошу вас, оставьте это… Мы отклоняемся, уходим в сторону… Послушайте, мой дорогой друг… Нет, это не просто слова, вы действительно друг, настоящий. Так скажите же мне, ответьте прямо… То, что мы сейчас в вашем присутствии говорили, шло вразрез с какими-то вашими убеждениями, и я хочу понять… Это вызывало у вас протест… Но ведь это азбучные истины.

Женщина. А я считаю, что это полная чушь.

Второй. Чушь? То, что мы говорили? Как же вы не видите: мы попросту ломились в открытую дверь!

Женщина. Не вижу. У меня не хватает широты взгляда.

Второй. Нет, нет, хватает. Почему вы всякий раз обязательно… иначе вы просто не можете… всякий раз обязательно принимаете все на свой счет? Как будто дело только в вас.

Женщина. Ох, слушайте, хватит. Так, значит, завтра? Как договорились, в десять?

Второй. Да, конечно… Еще секунду… Подождите…

Женщина. Чего ждать? Да что вы от меня хотите, в конце концов? К чему все это? Вы меня не переубедите.

Второй. Видите, вы просто не хотите…

Женщина. Не хочу. Это бессмысленно. Я заранее знаю, что вы скажете, меня все это раздражает.

Второй. Ах, раздражает, да? Что ж, буду вас раздражать. Придется вам меня выслушать. Я внедрю это в вас, хотите вы того или нет. (Что-то неразборчиво кричит. Она затыкает уши. Он отводит ей руки от ушей.) Это проникнет… Даже сюда, в эту… в эту… (Стучит ей по лбу.) Не верю, чтобы это не могло туда пробиться, смести то, что там есть, весь этот бред собачий.

Женщина. Да что ж такое!.. Что с вами? Опомнитесь! Вы теряете голову. (Уходит.)

Второй. Курица надутая. Самоуверенная дура. Что у меня за страсть связываться с… опускаться до… Ее идея… скажите, пожалуйста!.. Ну и пусть сидит со своей идеей. Мир не перевернется. Мир не… (Обращаясь к залу.) А, как вы полагаете? Неужели? Вы полагаете, что мир может перевернуться из-за… из-за одной какой-то жалкой идейки… свернувшейся в ней… притаившейся… О, если б вы согласились выйти сюда, ко мне… сказать мне… объяснить, как… почему… Я не понимаю… Я только чувствую, что это совершенно необходимо искоренить, что надо непременно извлечь и раздавить то, что там, в ней… Нет? Вы так не считаете? Значит, я ошибся. Вы не считаете, что из-за этого может перевернуться мир… что это ставит под угрозу… Что я выдумал?.. Какой абсурд…

Пауза.

(Обращается к залу.) Знаю, что бы вы мне сказали, если б захотели, знаю, что вертится у вас на языке… То, что все мы говорим себе в подобных случаях… когда на нас такое накатывает и не отпускает… какая-нибудь такая неотвязная мысль… Есть единственный способ от нее избавиться — подумать о чем-то другом. Клин клином вышибают, да? А клиньев у нас предостаточно. Только выбирай, хорошие такие, толстые клинья.

Пауза.

(Весело.) Ага! Я тоже нашел. Отличный клин. (Сосредоточивается.) Вот. Я его всаживаю… Вот. Ну, кажется, есть… (Молчит, потом начинает корчиться, стонет.) Нет, бесполезно… Это никуда не делось, она прочно засела во мне, ее идея… не пускает, давит… больно. Но неужели тут нет никого… никого, кто бы согласился… О!..

Появляется Третий, загримированный под узколобого буржуа.

О, вы!.. Вы пришли мне на помощь? Надо же… От одного вашего вида мне сразу полегчало… Но, может, я рано обрадовался… Извините, позвольте вас спросить: Вы случайно не служитель порядка? Нет? Не из полиции? Не врач «скорой помощи»? Нет? Вы просто пришли сюда повеселиться, развлечься, «хорошо провести вечер». Да, простите… действительно, насчет веселья тут не очень… Так что вам угодно?.. Может, вы все-таки по профессии доктор… может, даже психиатр… Потому что, знаете, я хоть и мучаюсь, но ни за что на свете не хотел бы, чтобы меня взялись «лечить». Нет уж, спасибо, только не это, только не ваше исцеление, благодарю покорно. Потому что при такого рода… проявлениях… они сразу бросаются наводить порядок. И какой порядок! Нет, лучше уж… Но вы ведь не психиатр, правда? Хорошо, вы меня успокоили. (Молча его разглядывает.) Но… еще только один вопрос. Видите, я осторожничаю. Обжегшись на молоке, да? Просто вы выглядите таким… таким правильным… уравновешенным, что, глядя на вас, можно подумать… То есть, невозможно подумать… что вы… тоже… из таких… как я… Но я ерунду говорю… Будь вы таким, каким кажетесь на первый взгляд, вы бы наверняка сидели себе тихо-спокойно, там, в темноте… Не больной же, во всяком случае, не настолько, чтобы вылезать сюда, на всеобщее обозрение… Вы были бы со всеми… с теми, кто не желает, кто устраняется… даже, возможно, среди тех, кто уходит, кто действительно уже сыт по горло. Но у вас хватило мужества… Вы… Нет, нельзя судить по наружности. Не всяк монах, на ком клобук. Как это верно… Ну, подойдите же ко мне, поближе… Скажите… Необязательно громко, если это вас смущает… Нет, тихонечко, сюда, мне на ушко… этого совершенно достаточно.

Третий что-то шепчет ему на ухо.

Значит, вы меня понимаете… Для вас тоже идея, угнездившаяся в ком-то, не важно в ком… Ах да? Даже в ребенке?.. Правда? И вы порой места себе не находите… А мне это не снится?.. Ведь такого не бывает. Такого не могло быть со мной… потому что, знаете, никто никогда… И вдруг вы! О, вы как я. Точь-в-точь. И абсолютно же нормальный человек, да? Очень приличный. В вас нет ничего от чудака. Безукоризненно одеты. Сама благопристойность… И вот… (Молчит.) Да (обращаясь к залу), видите, чудеса иногда случаются. Когда меньше всего ожидаешь. Так можно и поверить… Ну… со мной уж ничего не поделаешь, я неверующий…

Пауза.

Итак, нас теперь двое. Двое — это сила. Двое. Еще один такой же, как я. Это меняет все. Как сказал кто-то, не помню, в какой пьесе… клоун, кажется: «Это же все меняет. Это меняет абсолютно все». Я больше не одинок. Как хорошо! Теперь можно рассмотреть ситуацию спокойно, трезво. Эта курица надутая… Нет, так нельзя, получается нечестно… Эта «женщина». Этот «человек»… Смешно звучит, но так надо. Надо именно так и говорить: человек, не имеет значения, кто именно, носит в себе идею, которая подрывает… да, самим своим существованием… А? Вы согласны?.. Слава богу, какая удача… Его идея самим своим существованием угрожает… да, не побоимся сказать: угрожает истине… И это недопустимо, такую идею нужно исторгнуть, искоренить, уничтожить… Ее нельзя там оставлять… это опасная бацилла… Необходимо оздоровить… очистить…

Третий кивает, потом вдруг